moskva_lublu мне удалось 25 октября побывать на опере «Евгений Онегин» в театре Станиславского и Немировича-Данченко.Надо сказать, сказать осень очень подходящее время для того, чтобы сходить на этот спектакль. Есть в нем какая-то осенняя прозрачность, легкость, горчинка. Ясный холодный воздух, глубокая синева неба, как последний привет уходящего лета, легко дышится, легко размышляется, легко грустится. Все, как Пушкин любил. Вообще, сама опера «Евгений Онегин» - уникальное явление в русской культуре, чуть ли не единственный случай симбиоза двух самых главных, самых знаковых наших гениев, Пушкина и Чайковского. Кстати, Чайковский гений мирового масштаба, а Пушкин, к сожалению, известен более только в русскоязычном мире, ведь если музыка - это универсальный язык, а прозу удается перевести на другие языки более-менее сохраняя дух оригинала, поэзии в этом смысле повезло меньше всего, ее практически невозможно перевести адекватно. Поэтому, нам, к сожалению, до тех пор, пока мы не освоим английский или испанский во всех тонкостях, трудно оценить гений Байрона или Гарсиа Лорки. Также и остальному миру имя Пушкина не говорит столько, сколько нам, а опера Чайковского – хоть немного, но исправляет эту несправедливость.
Постановка в театре Станиславского и Немировича –Данченко (Стасик, как его любовно называют зрители), как будто сделана через призму Пушкинского восхищения осенью. С точки зрения визуального ряда мне все время вспоминались силуэтные иллюстрации к Евгению Онегину – был такой вид искусства (получивший название по имени французского министра Этьена Силуэтта) – когда из бумаги, по очертанию теней вырезались силуэты, в свое время это служило заменой фотографии, а потом развилось в отдельный вид искусства, довольно популярный в России в 19 веке. Когда это сделано хорошо – а в иллюстрациях к Онегину это сделано очень хорошо, такие картины могут быть даже выразительнее обычных – очертания как бы избавляются от всего лишнего.
Так и здесь, так выстроены декорации и мизансцены, так падает свет, что мы видим лучше всего абрис, очертания героев, часто в профиль. Весь первый акт, благодаря выстроенной декорации – лестнице-мостику, тянущемуся через всю сцену и с которого исполнители, практически, не сходят, герои даже движутся в одной плоскости, как в театре теней. Меньше красок, но больше четкости и прозрачности, как в осенних пейзажах. Тему осени задают также крестьянки, в начале акта разбрасывающие по сцене опавшие листья. Потом, после объяснения Онегина и Татьяны в саду, эти листья засыплет снегом. Онегин уходит, бросив свое «Учитесь властвовать собой», несчастная Татьяна, остается сидеть, сжимая руки, на скамейке в саду, а сверху медленно начинает падать снег. Несколько прямолинейно, конечно, но трогательно и красиво. А в конце второго акта –начале третьего, после сцены дуэли, листья и снег сметут со сцены, прямо вместе с телом Ленского, под торжествующие звуки полонеза – который благодаря этому обретает грозное и трагическое звучание. Сама опера довольно статична, в ней мало действия, все интрига развивается в основном через диалоги – и скрытый в них дополнительный смысл. И эта постановка не пытается это как-то преодолеть, а наоборот, усиливает, делает это дополнительной «фишкой», например, после сцены дуэли, все замирает – и тут же, без паузы, начинается третий акт - на сцену медленно выходят и выстраиваются в ряд, вдоль колонн (колонны – это тоже отдельный, доминирующий визуальный объект, вокруг которого строятся мизансцены) все мужские персонажи, включая, видимо, хор или миманс – потому что их _много_. Так они стоят и просто смотрят, пока наконец, уборщики с военной выправкой, не сметают со сцены тело бедного Ленского (отдельный вызов для исполнителя – «скатиться» со сцены под швабрами, наверно требует неплохой акробатической подготовки). И все это время звучит полонез. Как дирижер и оркестр сделали так, что, не изменив не единой ноты партитуры, бравурная танцевальная музыка звучала как военный марш? На этой сцене я поневоле начала задумываться, о вещах, которые раньше ускользали от внимания – насколько мир высшего света был зажат условностями, и как это сурово отражалось именно на мужчинах – жестокие правила чести стили им жизни, и что и сейчас, наверное, наша жизнь слишком зависит от условностей, хоть и другого рода. И что Онегин, несмотря на свой «байронизм», отношение свысока и показное презрение к высшему свету, на деле оказывается слишком зависим от его мнения, так, что в угоду показной чести вынужден поступиться честью подлинной, вынужден убить своего друга (наверняка, до самого последнего момента надеялся, что этого не случится, но…), и это и есть его главная трагедия. И что как же это все-таки странно, что оба наших главных гениальных поэта напророчили себе смерть на дуэли – сделав их центральными эпизодами в главных своих произведениях.
При этом, еще один интересный момент постановки – центральный персонаж оперы. Не секрет, что в опере своего имени, Евгений Онегин не самая выдающаяся фигура, наиболее красивая партия у Ленского, да и остальные популярные арии отданы не ему, а вообще третьестепенным персонажам Гремину, и Трике (который вовсе и не персонаж даже, а так, «вставной номер»). У Онегина самая большая и запоминающаяся ария – в его объяснении с Татьяной в первом акте, «Вы мне писали, не отпирайтесь». И по большому счету это все, остальные не сильно работают на образ, скорее носят повествовательный характер – двигают сюжет, не имеют выразительного музыкального рисунка. Тем не менее в этой постановке, уж не знаю, было ли это намерение режиссера, или это заслуга недюжинного драматического таланта исполнителя главной роли Дмитрия Зуева, но ему удавалось в течение всего своего пребывания на сцене приковывать к себе внимание. При том, что у него очень красивый и сильный баритон, внешне он также очень подходит на эту роль, что для оперы не является первостепенным – но для зрителя очень, все-таки, приятно. И он не просто пел свою партию – чисто и выразительно, а еще играл Онегина, _был_ им. И его эмоции захватывали – особенно, конечно же в последнем акте, когда он выходит из своего панциря надменности, и его наконец то охватывает страсть. Причем это не только любовь к Татьяне, но и сожаление, о впустую проходящей жизни, и муки совести, и сожаление о погибшем друге.
Последний акт настолько выразителен, настолько драматичен, так захватывает. Даже «белая пантомима» - живые статуи, которые сопровождают спектакль по всему ходу действия (тоже очень необычный и интересный режиссерский ход) – замирают в позах напряженного внимания и ожидания развязки. И признание в любви, а затем отказ Татьяны и последняя отчаянная фраза Онегина – «О жалкий жребий мой», звучат как настоящая кульминация. Трагичная, да. Но единственно возможная.
Ох, сейчас как будто пережила все заново, и даже слезы навернулись.
Возвращаясь к исполнителям – про Онегина – Дмитрия Зуева, я уже сказала, Ленский в исполнении Александра Нестеренко был тоже очень хорош, необычен, не столько восторженный романтик, поэт-мечтатель, сколько скорее замкнутый и стеснительный мистик, чуточку не от мира сего, немножко «юный Вертер». Татьяна – Наталья Петрожицкая, показалась мне чуточку жестковатой, но огонь, под маской сдержанности, все-таки чувствовался хорошо. С музыкальной точки зрения – я хоть и дилетант, но оперу слушаю довольно часто, и к сожалению, даже в известных театрах и постановках, часто исполнение бывает невыразительным, а голоса тускловатыми, особенно, почему-то, мужские. Здесь со звучанием было прекрасно, каждую минуту я получала удовольствие от звуков музыки. Может бывает и лучше, но, уверена, не намного.
Ну и наконец, театр Станиславского и Немировича-Данченко – сам по себе замечательный театр, как для меня – квинтэссенция театра, такой, как он должен быть. От гардероба – до буфета, вестибюлей, со сверкающими люстрами, мраморными колоннами, густой синевой бархатных кресел и занавеса. (И даже – прошу прощения за такую прозаическую подробность – туалеты там тоже очень хорошие. А эту деталь может счесть маловажной разве что, андроид, и то мужского пола. :)
В общем, это был чудесный вечер, прекрасная опера в чудесном исполнении. А классическая музыка в хорошем исполнении, кроме шуток, очень хорошо воздействует, даже в физическом плане. Помню, как после «Дон Жуана» театра Ла Скала, я не могла уснуть до трех ночи, настолько сильная была энергетика. Здесь может было не такое сильное воздействие, но вот пару дней спустя я обнаружила, что затяжной кашель, мучавший меня уже больше месяца, как-то пропал. Может, совпадение, конечно. Но может быть и чудо.:)
В любом случае, огромное спасибо театру за такую возможность, и сообществу
moskva_lublu
Community Info