moscultura увидела приглашение на этот спектакль, не смогла пройти мимо.Итак, Теннесси Уильямс, "Кошка на раскаленной крыше", режиссер Кама Гинкас.С сюжетом, наверное, все так или иначе знакомы: или пьесу читали, или фильмы смотрели, или спектакли. Так что пересказывать не буду, но и рассказать лишнего не буду опасаться :)
Для нас играли:
Маргарет «Мэгги» Поллитт - София Сливина
Брик Поллитт - Андрей Максимов
Папа - Валерий Баринов
Мама - Виктория Верберг
Гупер Поллитт - Дмитрий Супонин
Мэй Поллитт - Алёна Стебунова
Доктор - Сергей Аронин
Пастор Тукер - Антон Коршунов
В этом спектакле очень выразительная сценография. Хоть все действие и происходит в одной комнате - комнате Брика и Мэгги, мы многое узнаем о доме и о том, как ощущают себя члены этой семьи "у семейного очага". Стены комнаты сплошь покрыты страшными шипами, в изголовье супружеской кровати массивный крест - не то надгробие этому браку, не то сивол фальши, от которой страдают главные герои.
Фото с сайта театра
Ни одной глухой двери, комната молодых супругов, кажется, проходная - с любой стороны можно в нее зайти, можно подсмотреть, подслушать... Ванная - и та полупрозрачна.
Фото с сайта театра
Очень интересно сравнивать, как режиссеры видят основную проблему пьесы. Если сам Уильямс явно ставил во главу угла гомосексуальный подтекст в отношениях Брика и его погибшего друга Скиппера, то в фильме 1958 года основная проблема сместилась в область отношений между супругами, Бриком и Мэгги. В интерпретации же Камы Гинкаса основная линия - это отношения отца и сына. Собственно, это можно было предположить с самого начала, увидев посвящение спектакля: "Папе моему, бешеному и нежному М.Гинкасу, посвящается" (с). Однако интересно наблюдать, как по велению режиссера, без всякого переписывания текста на первый план выходит та или иная проблема.
Почти все первое действие на сцене лишь Мэгги и Брик, и все действие тянет Мэгги (София Сливина). По крайней мере, мне так кажется. Брик (Андрей Максимов), на мой взгляд, недостаточно... вообще все недостаточен. Недостаточно мил и хорош, чтобы как-то объяснить любовь к нему Мэгги, Папы, того же Скиппера. На сцене Брик непрерывно пьет - однако пьяным не выглядит никак, а это сводит на нет весь его образ. Да, он в достаточной мере апатиченблаго что играть как бы нечего, однако его "чё?..." несколько раздражает, уж слишком оно не-уильямсовское. В общем, если бы не Мэгги, я бы в первом действии, пожалуй, заскучала бы. Брик как-то оживает лишь в диалоге с отцом, но это лишь во втором действии.
Зато все остальные выше всяких похвал. Конечно, Папа (Валерий Баринов) - вот кому удалось полностью воплотить образ. Ему веришь, за него переживаешь. Совершенно прекрасна Мама (Виктория Верберг). Ее образ раскрывается постепенно, и если вначале она кажется просто недалекой мамочкой-наседкой, то потом мы видим глубину и ее личной трагедии (всю жизнь безответно любить мужа) и стальной характер. Да даже Гупер и Мэй, выставленные здесь полными шутами, кажутся достаточно живыми. Гупера (Дмитрий Супонин) вообще к концу становится откровенно жаль - старший ребенок, всю жизнь пытавшийся завоевать любовь мамы и папы. А родители у него между делом спрашивают: "где наш сын?", разумеется, подразумевая только и исключительно Брика. Быть первым по рождению, но всю жизнь не вторым даже, а вообще как бы вне семьи - это ли не трагедия? В этом свете совсем по-другому выглядит желание Гупера иметь много детей и жену, души в этих детях (всех!) не чаящую. И делать все на благо этой семьи.
Конец истории открыт. Сайт театра утверждает, что история эта заканчивается простой-простой детской надеждой:
В этом спектакле очень выразительная сценография. Хоть все действие и происходит в одной комнате - комнате Брика и Мэгги, мы многое узнаем о доме и о том, как ощущают себя члены этой семьи "у семейного очага". Стены комнаты сплошь покрыты страшными шипами, в изголовье супружеской кровати массивный крест - не то надгробие этому браку, не то сивол фальши, от которой страдают главные герои.
Фото с сайта театра
Ни одной глухой двери, комната молодых супругов, кажется, проходная - с любой стороны можно в нее зайти, можно подсмотреть, подслушать... Ванная - и та полупрозрачна.
Фото с сайта театра
Очень интересно сравнивать, как режиссеры видят основную проблему пьесы. Если сам Уильямс явно ставил во главу угла гомосексуальный подтекст в отношениях Брика и его погибшего друга Скиппера, то в фильме 1958 года основная проблема сместилась в область отношений между супругами, Бриком и Мэгги. В интерпретации же Камы Гинкаса основная линия - это отношения отца и сына. Собственно, это можно было предположить с самого начала, увидев посвящение спектакля: "Папе моему, бешеному и нежному М.Гинкасу, посвящается" (с). Однако интересно наблюдать, как по велению режиссера, без всякого переписывания текста на первый план выходит та или иная проблема.
Почти все первое действие на сцене лишь Мэгги и Брик, и все действие тянет Мэгги (София Сливина). По крайней мере, мне так кажется. Брик (Андрей Максимов), на мой взгляд, недостаточно... вообще все недостаточен. Недостаточно мил и хорош, чтобы как-то объяснить любовь к нему Мэгги, Папы, того же Скиппера. На сцене Брик непрерывно пьет - однако пьяным не выглядит никак, а это сводит на нет весь его образ. Да, он в достаточной мере апатичен
Зато все остальные выше всяких похвал. Конечно, Папа (Валерий Баринов) - вот кому удалось полностью воплотить образ. Ему веришь, за него переживаешь. Совершенно прекрасна Мама (Виктория Верберг). Ее образ раскрывается постепенно, и если вначале она кажется просто недалекой мамочкой-наседкой, то потом мы видим глубину и ее личной трагедии (всю жизнь безответно любить мужа) и стальной характер. Да даже Гупер и Мэй, выставленные здесь полными шутами, кажутся достаточно живыми. Гупера (Дмитрий Супонин) вообще к концу становится откровенно жаль - старший ребенок, всю жизнь пытавшийся завоевать любовь мамы и папы. А родители у него между делом спрашивают: "где наш сын?", разумеется, подразумевая только и исключительно Брика. Быть первым по рождению, но всю жизнь не вторым даже, а вообще как бы вне семьи - это ли не трагедия? В этом свете совсем по-другому выглядит желание Гупера иметь много детей и жену, души в этих детях (всех!) не чаящую. И делать все на благо этой семьи.
Конец истории открыт. Сайт театра утверждает, что история эта заканчивается простой-простой детской надеждой:
"— Я люблю тебя!
— Забавно, если это правда…"
В конце это диалог Брика и Мэгги. И невнимательный зритель может принять этот обмен репликами за надежду... Но так как мы зрители внимательные и помним, что ровно этими же фразами обменялись Папа и Мама, прожившие рядом, но совершенно чужими друг другу людьми целую жизнь, так и не научившись верить друг другу. Так что в этом коротеньком диалоге скорее просматривается повторение семейной истории, чем Любовь.
В конце это диалог Брика и Мэгги. И невнимательный зритель может принять этот обмен репликами за надежду... Но так как мы зрители внимательные и помним, что ровно этими же фразами обменялись Папа и Мама, прожившие рядом, но совершенно чужими друг другу людьми целую жизнь, так и не научившись верить друг другу. Так что в этом коротеньком диалоге скорее просматривается повторение семейной истории, чем Любовь.
Впечатления от спектакля у меня двойственные. С одной стороны - интересное смещение акцентов и прекрасные актеры (ну, большинство). С другой - все же достаточно затянуто, особенно первое действие. Если вы ждете развлечения, шуток, песен, захватывающего, динамичного сюжета - то вам точно не сюда. Если же вы готовы получить порцию психологии и размышлять - то "Кошка на раскаленной крыше" - самый правильный выбор, на мой взгляд.
Напоследок - наши поклоны
Фото мое
И спасибо большое за приглашение
moscultura !
Community Info