В прошлые выходные в «Школе современной пьесы» состоялась премьера спектакля «Бешеный хворост» по дебютной пьесе Олега Маслова. Представленная в драматургическом конкурсе «Действующие лица», она еще на стадии первых читок привлекла внимание.
А в ней десятиклассник (и, что важно для финала пьесы, сирота) из Губернаторского лицея для одаренных детей им. Сергия Радонежского Андрей Филиппов пошел с одноклассником на тот самый митинг 23 января, на который Навальный через тикток призывал выходить подростков. Андрея там задержали, а товарищ сбежал и остался не опознан. Десятиклассника играет старшекурсник театрального ВУЗа, но при его низком росте смотрится вполне адекватно.
Директриса школы, которая ожидает повышения и буквально на днях возглавит областное Минпросвещение, обязана дознаться к утру, кто с Филипповым был на митинге.
Вторая фамилия нужна не только для проведения банального отчисления, а потому что губернатор желает пристроить в лицей двух (а не одного) блатных, под которых требуется освободить места в выпускном классе.
Средства допроса довольно изощренны и разнообразны.
Почти в самом начале в учительскую вносится в горшочке цветущий желтый рододендрон, у которого на Кавказе встречаются названия «бешеный хворост», а также «азалия». Понятно, что он и фигурирует в названии спектакля.
Растение полностью ядовито для людей и зверей, поэтому рвать его не стоит, но запах приятный, и при вдыхании его аромата проблем не замечено.
Все действие проходит в нескольких кабинетах школы в течении одного вечера. Учительская становится своего рода пресс-хатой, но только без физического насилия.
С каждым поворотом сюжета открывается очередная ядовитость учительского состава, скрытая за маской добросовестного учителя.
Яда так много, что его эмоциональное восприятие постепенно притупляется.
Премьерные показы проходили накануне выборов, но махинации с ними (в лицее как водится, избирательный участок, а обеспечение нужных результатов — дело дирекции) в душе никак не резонируют. Ну да, ну да...
Интересно, что на каждый показ спектакля заказывается нужная для действия пицца. А поскольку я присутствовал на прогоне, который режиссер скромно называл репетицией, то у меня сразу появился на языке каламбур репетиция с пиццею.
Второй раз увидел на сцене Ланскую.
В первый раз это было на спектакле «Тот самый день».
Она и тогда понравилась, и сейчас. Но в том спектакле ей секса так и не перепало, а в этот раз он случился, да еще и в возбуждающей позе на подоконнике.
Андрей Филиппов вовсе не оказался хорошим парнем, а директриса вовсе не оказалась необыкновенно плохой. Другие персонажи тоже живые, не ходульные. В этом смысле драматург постарался. Есть среди действующих лиц и еще один школьник, но уже выглядит слишком взрослым.
Что до моей любимой сцены спектакля, тот тут я, наверное, буду оригинальным.
Мне больше всего понравилось, как Андрей пересчитывает взятку в миллион рублей, а потом взвешивает на руке пачку, как бы прикидывая, сколько в наше время весят тридцать серебрянников.
Иосиф Райхельгауз отрезал финал пьесы с эпизодом «10 лет спустя» — открытые финалы неудержимо привлекают современных режиссеров.
Выводы просты.
Смотреть можно. Смотреть стоит.
Школьникам на спектакль не надо приходить. И дело даже не в сцене ебли. Просто сохранить уважение к учителю после такого спектакля им будет трудновато.
А достоверность увиденного им будет не просто себе объяснить.
А заключается она в том, что школа раньше была как семья. В семье должен иметься отец. То есть учителя-мужчины. И они были таковыми в большинстве и в царской России, и в Советской России середины века. Было даже много учителей — бывших фронтовиков. Попробуй похулигань с таким!
Но сейчас в учительской практически одни женщины. Они наверное, там могут колготки подтягивать. А поскольку все действия Минобра в последние тридцать лет направлены на разрушение школы, то противостоять этому на местах могут только учителя-мужчины, и своих ребят в обиду не давать. Но у нас-то — одни учительницы.
А жизненная архетипическая программы женщины — адаптация. И учительницы адаптируются ко всему тому, что приходит к ним от начальств. И тем самым свои души поганят раньше, чем это случается у школьников, которые, как все дети, существа изначально цельные.
Отдельное удовольствие: на спектакле рядом со мной сидела
muhytka в протестной футболке с надписью «Край вольных. Беларусь».Она написала профессиональную рецензию на спектакль — для «Независимой газеты».
А фотографии дала мне, но по качеству они не подошли. И мне пришлось воспользоваться любезно предоставленными фотографиями Михаила Брацило / Москультура.
Community Info